-----------------------------------------------------------------------
   Сборник "Единственное решение".
   OCR & spellcheck by HarryFan, 21 August 2000
   -----------------------------------------------------------------------

   Диаметр космического крейсера был восемьсот  футов,  длина  -  немногим
больше мили. Растянулся он через все поле, прихватив  половину  соседнего.
Земля осела под его тяжестью футов на двадцать.
   Две тысячи людей на  борту  четко  делились  на  три  группы.  Высокие,
подтянутые,  с  прищуренными  глазами  -  экипаж.  Коротко  стриженные,  с
тяжелыми челюстями  -  десантники.  И  наконец,  лысеющие,  близорукие,  с
невыразительными лицами - штатские чиновники.
   Экипаж  разглядывал  этот  мир  с  профессиональным,  но   безразличным
интересом людей, привыкших окидывать планету цепким взглядом,  прежде  чем
устремиться к другой.  Солдаты  взирали  на  него  со  смесью  грубоватого
презрения и скуки. Чиновники - с холодным властным выражением.
   Эти  люди  привыкли  к  новым  мирам,  посетили  десятки  их  и  ничего
необычного не испытывали. Освоение новой планеты, как и  предыдущих,  было
всего лишь повторением хорошо отработанной, четко  выполняемой  программы.
Но на этот раз они здорово влипли, хотя еще не знали об этом.
   С  корабля  высаживались  в  строго  установленном  порядке.  Первым  -
имперский  посол.  За  ним  -  капитан   крейсера,   командир   десантного
подразделения, старший гражданский чиновник.
   Ну и потом, разумеется, сошка помельче, но в  том  же  порядке:  личный
секретарь его превосходительства, старший помощник  капитана,  заместитель
командира десантников и канцелярские крысы соответствующего ранга.
   И так ступень  за  ступенью,  включая  самых  низших:  парикмахера  его
превосходительства,  чистильщика  сапог  и  слуги,  рядовых  и  нескольких
канцелярских служек, взятых временно и мечтающих о постоянном  месте.  Это
сборище несчастных оставалось на борту для  уборки  корабля  под  приказом
воздерживаться от курения.
   Будь планета неизвестной и враждебной, высадка проходила бы в  обратном
порядке, выполняя библейские  предсказания  о  том,  что  последние  будут
первыми, а первые будут последними. Но неизвестной эта планета была только
формально, потому что давно уже числилась в пыльных гроссбухах и папках  в
двухстах с лишним световых  лет  отсюда  как  поспевший  для  сбора  плод.
Задержка объяснялась только сверхобилием других переспевших плодов.
   Согласно архивным данным,  планета  лежала  на  самой  дальней  границе
гигантского  скопища  миров,  заселенных  во  время  Великого   Взрыва   -
переселенческой  лихорадки,  охватившей  Терру,  когда  двигатель  Блидера
практически преподнес ей космос на блюдечке.
   В те времена каждая семья, клан или племя, решившие  поискать  счастья,
выходили  на  звездные  тропы.   Мятущиеся,   честолюбивые,   недовольные,
эксцентричные,  антиобщественные,   непоседливые   и   просто   любопытные
срывались с места десятками, сотнями, тысячами.
   Около двухсот тысяч бывших жителей Терры обосновались лет  триста  тому
назад на этой планете. Как обычно  и  случается,  процентов  на  девяносто
поселенцы  были  знакомыми,  родичами  или  друзьями   пионеров,   людьми,
решившими последовать примеру дяди Эдди или доброго старого Джо.
   Если с тех пор они раз в шесть или семь размножились, то  к  настоящему
времени их здесь было несколько миллионов. А  то,  что  они  размножились,
стало ясным еще при подходе к планете: больших городов не наблюдалось,  но
обнаружилось изрядное количество мелких городков и деревень.
   Его  превосходительство  одобрительно  глянул  на  дерн   под   ногами,
наклонился и ворча выдернул травинку.
   - Трава-то как у нас на Терре, капитан? Это  что,  совпадение  или  они
завезли с собой семена?
   - Совпадение, наверное, - высказал свое мнение капитан Грейдер. - Я уже
бывал на четырех травоносных планетах. Есть, наверное, и другие, где трава
растет.
   -  Да,  вероятно.  -  Его  превосходительство   осмотрелся   вокруг   с
хозяйственной гордостью. -  Похоже,  там  кто-то  пашет  землю.  Маленький
двигатель, два широких колеса. Неужели они такие отсталые? - Он потер пару
подбородков. - Приведите его  сюда.  Побеседуем,  выясним,  с  чего  лучше
начинать.
   - Есть. - Капитан Грейдер повернулся к  полковнику  Шелтону,  командиру
десанта: - Его превосходительство желает говорить с фермером. - Он показал
на далекую фигурку.
   -  Вот  тот   фермер,   -   сказал   Шелтон   майору   Хейму.   -   Его
превосходительство требует фермера немедленно.
   - Доставить фермера сюда, - приказал Хейм лейтенанту Дикону. - Быстро.
   - Взять этого фермера, - сказал Дикон старшему сержанту Бидворси. -  Да
поживее. Его превосходительство ждет.
   Старший  сержант,  огромный  краснолицый  человек,   поискал   взглядом
кого-нибудь рангом пониже, но вспомнил, что все низшие чины убирают сейчас
корабль под запретом курить. Миссия, видимо, выпала ему.
   Пробухав башмаками по полю и подбежав на расстояние окрика к указанному
объекту, он продемонстрировал  образцовую  строевую  подготовку,  испустил
казарменным басом вопль: "Эй ты, здорово!" - и призывно замахал руками.
   Фермер остановился, вытер пот со лба, оглянулся. По его поведению  было
похоже, что громада крейсера для него не более чем мираж.  Бидворси  опять
замахал, делая весьма повелительные жесты. Фермер спокойно помахал в ответ
и продолжал пахать.
   Бидворси выругался и подошел поближе.  Теперь  ему  было  хорошо  видно
обветренное лицо фермера и его густые брови.
   - Здорово!
   Снова остановив плуг, фермер оперся на него, ковыряя в зубах.
   Осененный мыслью, что за последние три  века  старый  земной  язык  мог
уступить место какому-нибудь местному наречию, сержант спросил:
   - Ты меня понимаешь?.
   - А  может  один  человек  понять  другого?  -  осведомился  фермер  на
чистейшем земном языке и повернулся, чтобы продолжать работу.
   Бидворси несколько растерялся, но придя в себя, торопливо сообщил:
   - Его превосходительство имперский посол желает говорить с тобой.
   - Ну! -  Фермер  окинул  его  задумчивым  взглядом.  -  А  чем  это  он
превосходен?
   - Он особа значительной важности, - заявил Бидворси, который  никак  не
мог решить, издевается ли этот тип  над  ним  или  был  тем,  что  принято
называть "характером".
   - Значительной важности, - повторил фермер, переводя взор на  горизонт.
Он, видимо, пытался  понять  смысл,  вкладываемый  чужаком  в  эти  слова.
Подумав немного, он спросил: - Что случится с твоим  родным  миром,  когда
эта особа умрет?
   - Ничего, - признал Бидворси.
   - Все будет идти как прежде?
   - Конечно.
   - В таком случае, - заявил фермер  решительно,  -  нечего  его  считать
важной особой. - С этими его словами моторчик загудел, колеса закрутились,
и плуг начал пахать.
   Вонзая ногти в ладони, Бидворси с полминуты  вбирал  в  себя  кислород,
прежде чем сумел выдавить хрипло:
   - Я не могу вернуться к его превосходительству без ответа.
   - Да ну? - Голос фермера звучал недоверчиво. - Что же  тебя  держит?  -
Потом, заметив опасное увеличение  интенсивности  окраски  лица  Бидворси,
добавил сочувственно: - Ну,  ладно,  передай  ему,  что  я  сказал.  -  Он
запнулся и добавил: - Благослови тебя боже и прощай!
   Старший сержант  Бидворси,  мощный  человек  весом  в  двести  двадцать
фунтов, носился по космосу уже два десятка лет и ничего не боялся. В жизни
на его голове и волосок  не  дрогнул,  но  сейчас,  когда  он  вернулся  к
кораблю, его била дрожь.
   Его  превосходительство  уставился  на  Бидворси  холодным   взором   и
требовательно спросил:
   - Итак?
   - Не идет. - У Бидворси на лбу жилы выступили. - Его  бы  в  мою  роту,
сэр, на пару месяцев. Я б его так обтесал, что он скакал бы галопом.
   -  Я  в  этом  не   сомневаюсь,   старший   сержант,   -   утешил   его
превосходительство. И шепнул полковнику Шелтону: - Он хороший  парень,  но
не дипломат. Слишком резок и голосом груб. Идите лучше вы сами и приведите
этого фермера. Не сидеть же нам вечно и ждать, пока найдем, с чего начать.
   - Есть, ваше превосходительство. - Полковник Шелтон двинулся через поле
и поравнялся с плугом. Любезно улыбаясь, он сказал: - Доброе утро, дорогой
мой.
   Остановив плуг, фермер  вздохнул,  как  бы  покоряясь  судьбе,  которая
иногда приносит и неприятные моменты, повернулся к  пришельцу,  глаза  его
были темно-карими, почти черными.
   - А чем это я вам дорог? - поинтересовался он.
   - Это просто выражение такое, - объяснил Шелтон. Теперь он понял в  чем
дело. Повезло  Бидворси  -  наткнулся  на  раздражительного  типа.  Вот  и
сцепились. Шелтон продолжал: - Я просто старался быть вежливым.
   - Что ж, - рассудительно заметил фермер. - Я  думаю,  что  ради  такого
дела стоит постараться.
   Несколько порозовев, Шелтон решительно продолжал:
   - Мне приказано просить вас почтить своим присутствием наш корабль.
   - Думаете, на корабле будут почтены моим присутствием?
   - Я уверен в этом, - ответил Шелтон.
   - Врете, - сказал фермер.
   Побагровев, полковник Шелтон отрезал:
   - Я никому не позволяю называть меня лжецом.
   - Только что позволили, - отметил его собеседник.
   Пропустив это мимо ушей, Шелтон продолжал настаивать:
   - Пойдете вы на корабль или нет?
   - Нет.
   - Почему?
   - Зассд, - сказал фермер.
   - Что?!
   - Зассд, - повторил фермер.
   От этого словечка попахивало чем-то оскорбительным.
   Полковник Шелтон отправился обратно.
   - Строит кого-то из себя, - сказал он послу. - Все, чего  я  добился  в
конце концов было "зассд", что бы оно ни значило.
   - Местный жаргон, - вмешался капитан Грейдер, - за три-четыре  столетия
развивается со страшной силой. Видывал я парочку планет,  где  жаргон  так
распространился, что практически приходилось учить новый язык.
   - Вашу речь он понимал? - спросил посол, глядя на полковника.
   - Так точно, ваше превосходительство. И сам говорил чисто. Но никак  не
соглашался прекратить пахать. - Подумав немного, он  добавил:  -  Если  бы
решение вопроса предоставили на мое усмотрение, я  бы  его  доставил  сюда
силой под вооруженным конвоем.
   -  Чем,  конечно,  поощрил   бы   его   дать   ценную   информацию,   -
прокомментировал посол с  нескрываемым  сарказмом.  Он  погладил  себя  по
животу, расправил пиджак, взглянул на свои начищенные туфли. -  Ничего  не
остается, кроме как пойти самому с ним побеседовать.
   Полковник Шелтон был шокирован:
   - Ваше превосходительство, но вам не следует этого делать!
   - Почему не следует?
   - Идти самому не подобает вашему званию!
   - Я отдаю себе в  этом  отчет,  -  сухо  ответил  посол.  -  Вы  можете
предложить что-либо другое?
   - Мы можем выслать поисковую группу и найти кого-нибудь посговорчивее.
   - И потолковее, - высказался капитан Грейдер. - От  этого  деревенского
лапотника мы все равно многого не узнаем. Я сомневаюсь,  известна  ли  ему
хоть толика сведений, которые нам нужны.
   -  Хорошо.  -  Его  превосходительство  оставил  мысль  об   экспедиции
собственными силами. - Организуйте группу, и  давайте,  наконец,  добьемся
каких-нибудь результатов.
   - Поисковая группа, - сказал полковник Шелтон майору Хейму. -  Выделить
немедленно.
   - Назначить поисковую группу, -  приказал  Хейм  лейтенанту  Дикону.  -
Сейчас же.
   - Поисковую группу вперед, старший сержант, - распорядился Дикон.
   Бидворси подошел к кораблю, вскарабкался по трапу, сунул голову в люк и
прорычал:
   - Отделение сержанта Глида, на выход, да поживей! -  Голос  его  набрал
еще несколько децибел: - Кто курил? Клянусь Черным Мешком, если поймаю...
   С поля доносился звук работающего двигателя  и  шуршание  толстых  шин.
Рявкнула команда - две шеренги по восемь человек развернулись  и  зашагали
по направлению к носу корабля. Солдаты ступали в ногу, бренча амуницией, и
сверкало на пряжках оранжевое солнце.
   Сержанту Глиду не пришлось  вести  своих  людей  далеко.  Промаршировав
ярдов сто, он заметил справа от  себя  идущего  через  поле  человека.  Не
обращая абсолютно  никакого  внимания  на  корабль,  тот  шел  к  фермеру,
продолжавшему пахать.
   - Отделение, напра-во! - завопил Глид. Дав своим людям обойти  путника,
он скомандовал им: - Кругом! - сопровождая команду выразительным жестом.
   Ускорив  шаг,  отделение  разомкнуло  строй,   образуя   две   шеренги,
марширующие  по  обеим  сторонам  одинокого   пешехода.   Игнорируя   этот
неожиданный эскорт, пешеход  продолжал  идти  своей  дорогой,  убежденный,
видимо, в том, что все происходящее не более чем мираж.
   - Нале-во! - заорал Глид, пытаясь направить всю эту компанию в  сторону
посла.
   Молниеносно выполнив  команду,  двойная  шеренга  развернулась  налево,
демонстрируя  образцовый  воинский  маневр.   Одно   лишь   нарушило   его
безупречность:  человек   посредине   продолжал   идти   своим   путем   и
непринужденно  проскользнул  между  четвертым  и  пятым  номерами   правой
шеренги.
   Глида это расстроило, тем  паче  что  за  отсутствием  другого  приказа
отделение продолжало маршировать по направлению к  послу.  На  глазах  его
превосходительства  происходила  недостойная  армии  сцена:  конвой   тупо
чеканил шаг в одну сторону, а пленник беззаботно  шел  себе  в  другую.  У
полковника Шелтона найдется много чего сказать по этому поводу, а если  он
что и упустит, то Бидворси припомнит уж наверняка.
   - Отделение! - завопил Глид, негодующе тыча пальцем в сторону  беглеца,
причем все уставные команды мгновенно выскочили из  его  головы.  -  Взять
этого хмыря!
   Разомкнув строй, солдаты окружили путника так плотно,  что  он  не  мог
двигаться дальше. Поэтому он застыл на месте.
   Глид подошел к нему и сказал, несколько запыхавшись:
   - Слушай, с тобой всего-навсего хочет поговорить наш посол.
   Абориген ничего не ответил, лишь уставился  на  него  мягкими  голубыми
глазами.  Тип  он  был  весьма  забавный,  давно  небритый,  рыжие   баки,
окаймлявшие лицо, торчали во  все  стороны.  И  вообще  он  был  похож  на
подсолнух.
   - Пойдешь ты к его превосходительству? - стоял на своем Глид.
   - Не-а, - туземец кивнул в сторону фермера. - Я иду поговорить с Заком.
   - Сначала с послом, - твердо ответил Глид. - Он - фигура.
   - Я в этом не сомневаюсь, - заметил "подсолнух".
   - Ты у нас большой умник, да? - сказал  Глид,  состроив  отвратительную
физиономию и приблизив ее к лицу собеседника. - А ну, ребята, тащи его. Мы
ему покажем.
   "Большой умник" сел на землю. Сделал он это очень основательно,  приняв
вид статуи, прикованной к этому месту на веки вечные. Рыжие баки,  правда,
особого благородства ситуации не придавали. Но сержанту Глиду иметь дело с
такими сидунами было не впервой. С  той  только  разницей,  что  этот  был
абсолютно трезв.
   - Поднять его и нести, - приказал Глид.
   Солдаты подняли его и понесли, ногами вперед, баками назад.
   Не сопротивляясь и расслабившись, абориген повис  в  их  руках  мертвым
грузом. В такой неблаговидной позе он и предстал перед послом.
   Как только его поставили на ноги, он  сразу  же  устремился  в  сторону
Зака.
   - Задержать его, чтоб вас... - заорал Глид.
   Солдаты скрутили туземца. Его превосходительство  оглядел  аборигена  с
хорошо воспитанным умением скрывать неудовольствие, деликатно  кашлянул  и
заговорил:
   - Я искренне сожалею, что вам пришлось прибыть ко мне подобным образом.
   - В таком случае, - предложил пленник, - вы могли бы избежать  душевной
муки, просто не позволив этому произойти.
   - Другого выхода не было. Нам надо как-то установить контакт.
   - Не понимаю, - ответили "рыжие баки", - почему именно сейчас?
   - Сейчас? - Его превосходительство нахмурился от растерянности.  -  При
чем здесь это?
   - Так я об этом и спрашиваю.
   - Вы понимаете, о чем  он  говорит?  -  обернулся  посол  к  полковнику
Шелтону.
   - Позвольте высказать предположение, ваше превосходительство. Я  думаю,
что он имеет в виду следующее: если мы оставили их без  контактов  с  нами
более чем на триста лет, то нет особой спешки в том,  чтобы  устанавливать
контакт именно сегодня. - Он обернулся к "подсолнуху" за подтверждением.
   Эта достойная личность подтвердила правильность  его  логики  следующим
образом:
   - Для недоумка вы соображаете не так уж плохо.
   Не говоря уже о Шелтоне, это было слишком для  багровеющего  поблизости
Бидворси. Грудь  его  раздувалась,  глаза  извергали  огонь,  с  командным
металлом в голосе он рявкнул:
   - Не сметь проявлять непочтительность, обращаясь к старшим офицерам!
   Мягкие голубые глаза пленника обратились на него в  детском  изумлении,
медленно изучая с головы до ног. Потом они вернулись к послу.
   - Что это за нелепая личность?
   Нетерпеливо отмахнувшись от вопроса, посол сказал:
   - Послушайте, в наши намерения не  входит  беспокоить  вас  из  чистого
своенравия, как вы, кажется, склонны думать. Никто не намерен  задерживать
вас более чем необходимо. Все мы...
   Подергивая  себя  за  бородку,  что  придавало  его  поведению   особое
нахальство, туземец перебил посла:
   - А решать, что необходимо, будете, разумеется, вы?
   -  Напротив,  решение  будет  предоставлено  вам,  -   ответил   посол,
демонстрируя  достойное  восхищения  самообладание.  -  Все,  что  от  вас
требуется, это сказать...
   - В таком случае я уже решил, - опять перебил его пленник  и  попытался
сбросить с себя руки конвоиров. - Дайте мне  наконец  пойти  поговорить  с
Заком.
   - Все, что от вас требуется, - стоял на своем посол, - это сказать нам,
где мы можем найти представителя местной администрации, который нас свяжет
с  центральным  правительством.  -  Слова   эти   сопровождались   строгим
начальственным взглядом. - Ну, например, укажите, где находится  ближайший
полицейский участок.
   - Зассд, - ответил туземец.
   - Сам зассд, - ответил посол, терпение которого начало иссякать.
   - Именно этого я и добиваюсь, - загадочно заверил его пленник. - Только
вы мне все время мешаете.
   - Если можно внести предложение, ваше  превосходительство,  -  вмешался
полковник Шелтон, - позвольте мне...
   - Никаких  предложений  мне  не  требуется,  и  я  вам  не  позволю,  -
неожиданно грубо ответил посол. -  Хватит  с  меня  этого  шутовства.  Мы,
наверное, приземлились в зоне для умалишенных,  нужно  это  понять  и  без
задержки покинуть ее.
   - Вот теперь вы говорите дело, - одобрили "рыжие баки". - И чем  дальше
уберетесь, тем лучше.
   - Я отнюдь не намерен покидать планету, если именно такая мысль  пришла
в вашу неразумную голову, - с глубоким сарказмом  заверил  его  посол.  Он
по-хозяйски топнул ногой. - Эта планета  -  часть  нашей  Империи.  И  как
таковая она будет зарегистрирована, изучена и реорганизована. Корабль лишь
переместится в другой район, где люди лучше соображают. - Он  сделал  жест
конвоирам.  -  Отпустите  его.  Он,  без  сомнения,  спешит   одолжить   у
кого-нибудь бритву.
   Туземец, не сказав ни слова, сразу же направился к фермеру,  как  будто
был намагниченной стрелкой компаса, непреодолимо притягиваемой к Заку.  На
лицах наблюдавших за  ним  Глида  и  Бидворси  вырисовались  отвращение  и
разочарование.
   - Немедленно готовить корабль к перелету,  -  приказал  посол  капитану
Грейдеру. - Сядем у какого-нибудь приличного городка, а не  в  глуши,  где
эта деревенщина принимает пришельцев из космоса за цыганский табор.
   С важным видом он поднялся по трапу. За ним  капитан  Грейдер,  за  ним
полковник Шелтон, за ним в должном порядке все остальные чины.  Последними
поднялись люди сержанта Глида.
   Убрали трап. Задраили люк. Несмотря на огромную массу, корабль  взлетел
без оглушительного шума и языков пламени.
   Тишину нарушали лишь звук работающего  плуга  и  голоса  двух  человек,
разговаривающих подле него. Ни один из них не удосужился даже повернуться,
чтобы проводить корабль взглядом.
   - Семь фунтов первосортного табака - это очень много за ящик бренди,  -
протестовали "рыжие баки".
   - За мой бренди это еще мало, - отвечал Зак.
   На этот раз корабль приземлился на  широкой  равнине  в  миле  севернее
городка, населенного на  первый  взгляд  двенадцатью-пятнадцатью  тысячами
жителей.  Капитан  Грейдер  предпочел   бы   перед   посадкой   произвести
обстоятельную разведку с низких высот, но тяжелым космическим крейсером не
сманеврируешь,  как  атмосферной  посудиной.  На   таком   расстоянии   от
поверхности корабль может пойти или на взлет, или  на  посадку,  и  ничего
более.
   Так что Грейдер прицелил свое судно в лучшее место для посадки, которое
он мог выбрать в считанные секунды. Спустили  трап  и  в  прежнем  порядке
повторили церемонию высадки.
   Его  превосходительство  бросил  на  городок  оценивающий  взгляд,  дал
окружающим отметить свое разочарование и сообщил:
   - Что-то здесь не то. Вот город. Мы на виду у всех,  и  корабль  торчит
как стальная гора. Не менее тысячи людей видели, как мы идем  на  посадку,
даже если остальные в  это  время  занимались  спиритизмом  за  спущенными
шторами или дулись в карты в подвалах. И что же, взволнованы спи?
   - Похоже, нет, - признал полковник Шелтон.
   - Я не спрашивал вас. Я  указывал  вам.  Они  не  взволнованы.  Они  не
удивлены. Им просто-напросто даже неинтересно. Да что же с ними такое?
   - Должно быть, им не хватает любопытства, - предположил Шелтон.
   - Может быть. А может, они просто боятся. Или все они чокнутые. Не одна
планета была колонизирована всякими чудаками, которые искали  свободы  для
своих чудачеств. Ежели  психов  триста  лет  никто  не  одергивал,  то  их
отклонения превращаются в норму.  Это  да  соответствующее  воспитание  из
поколения в поколение могут  создать  весьма  странных  типов.  Но  мы  их
вылечим!
   - Разумеется, ваше превосходительство, конечно.
   Посол указал на юго-восток:
   - Я вижу там дорогу. Она кажется широкой  и  хорошо  мощенной.  Послать
туда  поисковую  группу.  Если  они  не  приведут  никого,  кто  желал  бы
побеседовать, мы немного подождем и пошлем в город батальон.
   - Группу, - повторил полковник Шелтон майору Хейму.
   - Вызвать поисковую группу, - приказал Хейм лейтенанту Дикону.
   - Выслать их опять, старший сержант, - сказал Дикон.
   Бидворси выкликнул Глида и его людей, показал направление,  обложил  их
парой выражений и приказал отправляться.
   Глид маршировал во главе колонны. До дороги было  не  больше  полумили,
она углом выгибалась к городу. Левая шеренга, которой  хорошо  были  видны
городские окраины, жадно их рассматривала.
   Объект появился, как только они дошли  до  шоссе.  Он  довольно  быстро
передвигался со стороны  города  на  конструкции,  отдаленно  напоминающей
мотоцикл. Два больших резиновых колеса приводились в действие чем-то вроде
вентилятора в клетке. Глид расставил своих людей поперек шоссе.
   Приближавшаяся  машина  вдруг  испустила  резкий,  пронзительный  звук,
смутно напоминавший голос Бидворси при виде нечищенных сапог.
   - Стоять по местам! - скомандовал Глид. - Кто сойдет с  места  -  шкуру
спущу.
   Опять  резкий  сигнал.  Никто  не  шелохнулся.  Машина  замедлила  ход,
подползла ближе и остановилась. Вентилятор продолжал  вращаться  на  малых
оборотах, можно было различить издающие тихое шипение лопасти.
   - В чем дело? - осведомился водитель. Он  был  худ,  лет  за  тридцать,
носил в носу золотое кольцо, а волосы его были заплетены в косичку.
   При виде его Глид заморгал от изумления, но все же собрался  с  силами,
ткнул пальцем в сторону стальной горы и сказал:
   - Корабль из космоса!
   - Ну и что я, по-вашему, должен теперь делать?
   - Сотрудничать, - ответил  Глид,  все  еще  ошарашенный  косой.  Ничего
похожего ему раньше встречать  не  приходилось.  И  ее  хозяин  отнюдь  не
выглядел женоподобно. Скорее наоборот, коса придавала  его  лицу  свирепое
выражение.
   - Сотрудничать, стало быть, - размышлял вслух туземец. - Что ж красивое
слово. И вам, разумеется, известно, что оно означает?
   - Я не остолоп.
   - Точная степень вашего идиотизма не является  предметом  обсуждения  в
настоящий момент, - ответил туземец. Кольцо в его носу чуть  покачивалось,
когда он говорил. - Сейчас предметом обсуждения является "сотрудничество".
Сдается мне, вы сами всегда готовы сотрудничать?
   - А то как же, - заверил его Глид. - И все другие тоже, если  не  хотят
неприятностей.
   - Давайте не будем  уклоняться  от  темы,  ладно?  -  Туземец  прибавил
вентилятору оборотов, потом снова замедлил  его  вращение.  -  Вам  отдают
приказы, и вы их выполняете?
   - Конечно. Мне так всыплют, если...
   - Это и есть то, что вы именуете  "сотрудничеством"?  -  перебил  Глида
собеседник. Он пожал плечами и отрешенно вздохнул.  -  Ну  что  ж,  всегда
приятно проверить историков. Книги ведь могли и  ошибаться.  -  Вентилятор
завертелся вовсю, и машина двинулась вперед. - Извините, пожалуйста.
   Переднее резиновое колесо  врезалось  в  двух  солдат,  отбросив  их  в
стороны без какого-либо ущерба для их здоровья. Машина  с  воем  рванулась
вперед по дороге.
   - Кретины чертовы!  -  вопил  Глид,  пока  его  солдаты  поднимались  и
отряхивались. - Я вам приказал  стоять  по  местам,  как  вы  посмели  его
выпустить?
   - А что было делать, сержант? - ответил один из них,  бросив  на  Глида
угрюмый взгляд.
   - Заткнись! Надо было держать  орудие  наизготовку  и  пристрелить  ему
шину. Никуда бы он тогда не делся.
   - А вы нам не приказывали держать оружие наизготовку.
   - Да и вообще, ваше-то где? - добавил кто-то из солдат.
   Глид круто развернулся и прорычал:
   - Кто это  сказал?  -  Его  разгневанные  глаза  обшарили  длинный  ряд
безразличных, пустых лиц. Найти виновного было невозможно.  -  Ну  ничего,
всыплю я вам нарядов вне очереди, - пообещал Глид. - Я сам...
   - Старший сержант идет, - предупредил один из солдат.
   Подошел Бидворси, окинул отделение холодным, презрительным взглядом.
   - Что здесь происходит?
   Изложив вкратце обстановку, Глид закончил угрюмо:
   - Он был похож на Чикасова, который владеет нефтяным колодцем.
   - Что такое "Чикасова"? - потребовал объяснения Бидворси.
   - Я  про  них  читал  где-то  еще  пацаном,  -  пояснил  Глид,  радуясь
возможности блеснуть познаниями. - Они носили длинные прически,  одеяла  и
разъезжали в автомобилях, отделанных золотом.
   - Шиза какая-то, - сказал Бидворси. - Я плюнул  на  всю  эту  муру  про
волшебные ковры,  когда  мне  было  семь.  К  двенадцати  я  знал  назубок
баллистику, а к четырнадцати - тыловое обеспечение. - Он  громко  фыркнул,
окидывая собеседника  ехидным  взглядом.  -  Некоторые  страдают,  правда,
замедленным развитием.
   - Они действительно существовали, - стоял на своем Глид. - Они...
   - И феи тоже, - отрезал Бидворси. - Мне о них мамочка  рассказывала.  А
мамочка была хорошей женщиной и не врала. По крайней  мере,  часто.  -  Он
сплюнул на дорогу. - Не будь младенцем! - И затем он окрысился на  солдат:
- Ну-ка, держать оружие как  следует,  если  вы  знаете,  что  это  такое.
Следующим, кто попадется, я лично займусь.
   Он присел на большой камень у дороги  и  вперил  в  город  нетерпеливый
взгляд. Глид примостился рядом,  несколько  задетый.  Полчаса  прошло  без
каких-либо событий.
   Один из солдат спросил:
   - Закурить можно, старший сержант?
   - Нет.
   Все смотрели на город, сохраняя  мрачное  молчание,  облизывая  губы  и
думая. Им было о  чем  подумать.  Город,  любой  город,  где  живут  люди,
обладает многими привлекательными чертами, которых  лишен  космос:  огнями
компаний, свободой, смехом,  всеми  проявлениями  жизни,  по  которым  они
наголодались.
   Наконец из пригорода выехал большой экипаж и направился в  их  сторону.
Длинная машина, битком набитая людьми, катилась на  двадцати  колесах  (по
десять с каждой стороны)  и  издавала  такой  же  вой,  как  ее  маленькая
предшественница, но вентиляторов не было видно.
   Когда она подошла ярдов на двести к заграждению на  шоссе,  из  рупора,
установленного под крышей, раздалось:
   - С дороги, с дороги!
   - Ага, - с удовлетворением пробурчал Бидворси, - целая  орава  катит  к
нам в руки. Или один из них заговорит, или я подам в отставку. - Он  встал
со своего камня и приготовился действовать.
   - С дороги, с дороги!
   - Стрелять  по  шинам,  если  они  попытаются  прорваться,  -  приказал
Бидворси солдатам.
   Делать этого не пришлось. Экипаж замедлил ход и остановился в  ярде  от
цепи, водитель высунулся из кабины, а пассажиры, наоборот, отвернулись  от
окон.
   Бидворси, решивший начать по-хорошему, подошел к водителю и сказал:
   - Доброе утро.
   - Чувство времени у вас ни к черту, - заметил водитель. Нос у него  был
перебит, уши похожи на цветную капусту, а  на  лице  прямо-таки  светилась
любовь к темпераментным шоссейным гонкам. - Что бы вам обзавестись часами?
   - Как?
   - Сейчас не утро. Сейчас поздний полдень.
   - Ну да, ну да, - согласился  Бидворси,  выдавливая  кривую  улыбку.  -
Добрый день.
   - Я-то в этом не уверен, - хмыкнул водитель, ковыряя  в  зубах.  -  Еще
одним днем ближе к могиле.
   - Может оно и так,  -  согласился  Бидворси,  ничуть  не  задетый  этим
пессимизмом. - Но у меня других забот хватает, и я...
   -  Да  не  стоит  беспокоиться  ни  о  прошедшем,  ни  о  настоящем,  -
посоветовал водитель. - Впереди еще большие заботы.
   - Да наверное, - ответил Бидворси, чувствуя, что сейчас не время  и  не
место для обсуждения теневых сторон бытия. - Но я предпочитаю решать  свои
проблемы в угодное мне время и угодным мне образом.
   - Ни про одного человека нельзя сказать, что его проблемы - это  только
проблемы. И время и методы тоже, - заявил этот боксерского вида оракул.  -
Разве не так?
   - Я не знаю, да и наплевать мне, - ответил Бидворси, выдержка  которого
убывала по мере того как поднималось  давление.  Он  помнил,  что  за  ним
наблюдают  Глид  и  солдаты.  Наблюдают,  слушают  и,   вполне   возможно,
посмеиваются над ним про себя. Да и пассажиры тоже.
   - Я думаю, ты  тянешь  резину  специально,  чтобы  меня  задержать.  Не
выйдет. Посол ждет...
   - И мы тоже, - подчеркнуто ответил водитель.
   - Посол желает говорить с вами, - продолжал  Бидворси,  -  и  он  будет
говорить с вами!
   - Я был бы последним человеком, если не дал  бы  ему  говорить.  У  нас
здесь свобода слова. Пусть выйдет и скажет,  что  хочет,  чтобы  мы  могли
наконец ехать по своим делам.
   - Ты, - сообщил Бидворси, - пойдешь к нему. И вся твоя компания,  -  он
показал на пассажиров, - тоже.
   - Только не я, - сказал высунувшийся из бокового окна толстяк в очках с
толстыми стеклами, за которыми его глаза  были  похожи  на  яйца  всмятку.
Более того, голову его украшала высокая шляпа в красную и белую полоску.
   - И не я, - поддержал его водитель.
   - Хорошо, - в голосе Бидворси  прозвучала  угроза.  -  Только  попробуй
сдвинуть с  места  свою  птичью  клетку,  мы  тебе  сразу  шины  в  клочья
разделаем. Вылезай из машины!
   - Вот еще! Мне и здесь уютно. А вы попробуйте меня вытащить.
   Бидворси сделал знак шести солдатам, стоящим возле него.
   - Слышали, что он сказал? А ну тащи его наружу!
   Распахнув дверь кабины, они вцепились  в  водителя.  Он  и  не  пытался
сопротивляться. Схватив его, они дернули все разом и  наполовину  вытащили
податливое тело из кабины. Дальше вытянуть они не могли.
   - Давай, давай! - понукал нетерпеливо Бидворси. - Покажем  ему,  что  к
чему. Не прирос же он там.
   Один из солдат перелез через тело, разглядел кабину и сказал:
   - Почти что.
   - То есть как?
   - Он прикован к рулевой колонке.
   - Что? А ну дай посмотреть.
   Нога водителя была прикована к рулевой колонке цепочкой и маленьким, но
замысловатым замком.
   - Где ключ?
   - А ты меня обыщи, - заржал водитель.
   Но обыск оказался тщетным. Ключа не было.
   - У кого ключ?
   - Зассд.
   - Сунь его обратно в кабину, - приказал, свирепея, Бидворси. -  Возьмем
пассажиров. Что один болван, что другой, какая разница!  -  Он  подошел  к
дверям и рывком распахнул их. - Вылезать, и живо!
   Никто даже не пошевельнулся. Все молча изучали его, и выражения их  лиц
отнюдь не были ободряющими. Толстяк в полосатой шляпе  уставился  на  него
сардонически. Бидворси решил, что толстяк совсем не в его вкусе и что курс
строгой армейской муштры мог бы помочь ему сохранить фигуру.
   - Либо выйдете, - предложил Бидворси пассажирам, - либо поползете.  Как
вам больше нравится. Решайте сами.
   - Если ты не можешь шевелить  мозгами,  то,  по  крайней  мере,  шевели
глазами,  -  посоветовал  толстяк.  Он  изменил  позу,  и   это   движение
сопровождалось звяканьем металла.
   Бидворси просунул голову в дверь.  Потом  залез  в  машину,  прошел  по
салону и оглядел каждого пассажира. Когда он вышел обратно и  заговорил  с
сержантом Глидом, багровая окраска его лица сменилась темно-серой.
   - Они все прикованы. Все до одного. - Он посмотрел на водителя.  -  Что
это за гениальная мысль - всех приковать?
   - Зассд, - беззаботно ответил водитель.
   - У кого ключи?
   - Зассд.
   Глубоко вздохнув, Бидворси сказал, ни к кому не обращаясь:
   - Пока этот болван сидит на водительском месте, мы не сможем  подогнать
машину к кораблю. Нужно найти ключи или достать  инструменты  и  расковать
их.
   - Или сделать им ручкой и пойти принять таблетку, - предложил водитель.
   - Молчать! Даже если я застряну  здесь  на  следующий  миллион  лет,  я
тебе...
   - Полковник идет, - буркнул Глид, дергая Бидворси за рукав.
   Подошедший полковник Шелтон медленно и  церемонно  прошествовал  вокруг
экипажа, изучая его конструкцию и пассажиров. Вид полосатой шляпы заставил
его вздрогнуть. Потом он подошел к своим разъяренным подчиненным.
   - В чем дело на этот раз, старший сержант?
   - Опять психи, сэр. Порют чушь, говорят "зассд" и знать  не  хотят  его
превосходительство. Выходить отказываются, а  вытащить  мы  их  не  можем,
потому что каждый прикован к креслу.
   - Прикован? - брови Шелтона поползли вверх. - За что?
   - Не могу знать, сэр. Прикованы, как каторжники при  транспортировке  в
тюрьму, и...
   Шелтон отошел, не дослушав до конца.  Осмотрев  все  сам,  он  вернулся
обратно.
   - Может быть, вы и правы, старший сержант.  Но  я  не  думаю,  что  это
преступники.
   - Нет, сэр.
   - Нет. - Шелтон многозначительно посмотрел на красочный  головной  убор
толстяка. - Они больше похожи на группу чокнутых, которых везут в  дурдом.
Спрошу-ка я водителя.
   Подойдя к кабине, он сказал:
   - Не будете ли вы против объяснить мне, куда вы едете?
   - Да, - сухо ответил водитель.
   - Итак, куда же?
   - Слушайте, - сказал водитель, - мы с вами на одном языке говорим?
   - Что?
   - Вы спросили, не буду ли я против, и  я  сказал  "да".  Я  очень  даже
против.
   - Вы отказываетесь говорить?
   - Ты делаешь успехи, сынок.
   - Сынок? - вмешался Бидворси, дрожа от возмущения. - Да  ты  понимаешь,
что говоришь с полковником?
   - Предоставьте это мне, - успокоил старшего сержанта Шелтон. Взгляд его
был холоден, когда он вновь посмотрел на водителя. -  Следуйте  дальше.  Я
сожалею, что мы задержали вас.
   - Пусть это вас не беспокоит, - ответил водитель преувеличенно вежливо.
- Когда-нибудь и я вам тем же отплачу.
   С  этим  загадочным  ответом  он  тронул  машину   с   места.   Солдаты
расступились. Вой двигателей  достиг  верхней  ноты,  машина  рванулась  и
исчезла вдали.
   - Клянусь Черным Мешком, - выругался Бидворси, уставившись ей вслед,  -
на этой планете больше разгильдяев, отвыкших от дисциплины, чем на...
   - Успокойтесь, старший сержант, - посоветовал Шелтон. - Я  чувствую  то
же, что и вы, но забочусь о своих артериях. Даже если они  раздуются,  как
морские водоросли, это вряд ли облегчит решение наших проблем.
   - Должно быть, так, сэр, но...
   - Мы столкнулись здесь с чем-то очень странным, - продолжал Шелтон. - И
мы должны выяснить, с чем именно и что  будет  лучшим  способом  действий.
Видимо, нужна новая тактика. Пока  что  мы  ничего  не  добились,  высылая
поисковую группу. Только время зря теряем. Придется изыскать другой, более
эффективный метод установления контакта с власть  предержащими.  Прикажите
своим людям возвращаться на корабль, старший сержант.
   -  Есть,  сэр.  -  Бидворси  отдал  честь,  круто  повернулся,  щелкнул
каблуками и открыл свою пещероподобную пасть: - Отделение, напра-во!

   Совещание затянулось на всю ночь до следующего утра. За эти наполненные
спорами часы по шоссе проследовало много различных  экипажей,  в  основном
колесных,  но  ни  один  водитель  не  остановится,  чтобы  посмотреть  на
гигантский корабль, никто не подошел к нему, чтобы перекинуться с командой
парочкой приветственных слов.  Странные  обитатели  этого  мира  страдали,
казалось, какой-то особой формой умственной  слепоты:  ничего  не  видели,
пока вещь не совали им прямо под нос, но и тогда рассматривали ее искоса.
   Пассажирами одного из  грузовиков,  промчавшихся  мимо  корабля  ранним
утром, были девушки  в  цветастых  косынках.  Девушки  пели  что-то  вроде
"Поцелуй меня на прощанье, дорогой". С полдюжины солдат завопили, замахали
и засвистели. Все зря. Пение не прервалось ни на секунду, и ни  одна  даже
не подумала помахать в ответ.
   Зато Бидворси, к еще большему унынию любвеобильных  рядовых,  показался
из люка и рявкнул:
   - Если вам, козлы вы этакие, энергию девать некуда, я для вас работенку
сыщу. Да погрязнее.
   И окинул всех по очереди уничтожающим взглядом, прежде чем убраться.
   За подковообразным столом в навигаторской  командный  состав  продолжал
обсуждение  обстановки.  По  большей  части   присутствующие   подчеркнуто
настоятельно повторяли, что уже говорили не раз,  так  как  ничего  нового
сказать не могли.
   - Вы уверены, - спросил посол капитана Грейдера, - что никто не посещал
эту планету с тех пор, как триста лет назад на нее высадились поселенцы?
   - Абсолютно уверен, ваше превосходительство. Любой такой  рейс  был  бы
зафиксирован.
   - Если это был рейс земного корабля. Но ведь могли быть и другие.  Меня
не  оставляет  впечатление,  что  в  истории  этой  планеты  было   что-то
неприятное,  связанное  с  пришельцами  из  космоса.  Ее  жители  страдают
аллергией к космическим кораблям. То ли их пытались оккупировать, то ли им
пришлось отбиваться от налета космических пиратов. А может быть, они стали
жертвой шайки мошенников торговцев.
   - Абсолютно исключено, ваше превосходительство,  -  заявил  Грейдер.  -
Эмиграция распространилась на такое огромное количество миров,  что  и  по
сей день каждый из них недонаселен, только одну сотую из них можно считать
развитыми, и ни на одном не научились  еще  строить  космические  корабли,
даже самые элементарные. На некоторых  планетах  хотя  и  помнят,  как  их
строят, но не обладают технической базой для строительства.
   - Ну да, и я так всегда считал.
   - Частных кораблей подобного радиуса действия просто не  существует,  -
заверил Грейдер. - И космических пиратов тоже. По нынешним ценам  кандидат
в пираты должен быть миллиардером, чтобы обзавестись кораблем с двигателем
Блидера.
   - Тогда, -  сказал  посол  веско,  -  нам  придется  вернуться  к  моей
первоначальной теории, что из-за каких-то особых условий  этой  планеты  и
из-за специфических форм воспитания все ее население свихнулось.
   - Многое подтверждает это, - вставил полковник Шелтон. - Видели  бы  вы
пассажиров в экипаже, который мы остановили на  дороге.  Один  -  типичный
гробовщик, да еще в разных туфлях: коричневый и желтый.  Другой  -  этакий
пижон  с  лунообразной  физиономией,  в  шляпе   прямо   как   с   вывески
парикмахерской, да еще и полосатой к тому же.  Ему  только  соломинки  для
мыльных пузырей не хватало, да и ту, наверное, дадут,  когда  доставят  на
место.
   - А куда именно?
   -  Не  могу  знать,  ваше  превосходительство.  Все  они   отказывались
отвечать.
   Окинув полковника ироническим взглядом, посол заметил:
   - Это, безусловно, ценный вклад в информацию, которой  мы  располагаем.
Мы обогащены сообщением, что неизвестный индивидуум, возможно,  получит  в
подарок бесполезный предмет неизвестно для  чего,  когда  этот  индивидуум
будет доставлен неизвестно куда.
   Шелтон сник, искренне сожалея о том,  что  вообще  повстречался  с  тем
импозантным толстяком.
   - Есть же у них где-то  столица,  центр,  резиденция  правительства,  -
утвердительно заявил посол. - Чтобы принять управление планетой на себя  и
реорганизовать ее на нужный лад,  мы  должны  этот  центр  найти.  Столица
должна быть большой. Маленькое  заштатное  поселение  никогда  не  сделают
столицей. У столицы всегда есть какие-то внешние  признаки,  придающие  ей
значимость. С воздуха ее будет легко заметить.  Следует  приступить  к  ее
поискам, именно с этого вообще и следовало начинать.  На  других  планетах
найти столицу никогда не было проблемой. В чем же дело сейчас?
   - Извольте взглянуть сами, ваше превосходительство. -  Капитан  Грейдер
разложил на столе фотографии. - Это снимки обоих полушарий, сделанные  при
подходе к планете. Ни на одном не видно ничего похожего на большой  город.
Не видно даже ни одного городка, хотя бы чем-то  отличающегося  от  других
или чуть большего, чем другие.
   - Не очень то я верю снимкам, особенно сделанным с большого расстояния.
Невооруженным глазом увидишь больше. У  нас  на  борту  четыре  шлюпки,  с
которых можно прочесать всю планету от полюса  до  полюса.  Почему  бы  не
воспользоваться ими?
   -  Потому,  ваше  превосходительство,  что  они  не  предназначены  для
подобных целей.
   - Какое это имеет значение?
   Грейдер терпеливо ответил:
   - Наши ракетные шлюпки старого образца,  предназначены  для  запуска  с
борта корабля в космосе и развивают скорость до сорока тысяч миль  в  час.
Произвести толковый обзор  планеты  можно  только  со  скоростью  не  выше
четырехсот миль в  час.  Попытка  маневрировать  шлюпками  с  такой  малой
скоростью приведет к неэкономному расходу горючего, порче дюз и неминуемой
катастрофе.
   - В таком случае на блидеровских кораблях давно пора иметь блидеровские
шлюпки.
   -  Полностью  с  вами  согласен,  ваше  превосходительство,  но   самая
маленькая модель двигателя Блидера превышает триста тонн, для  шлюпки  это
слишком много. - Грейдер собрал фотографии и положил их обратно в ящик.  -
Что нам действительно нужно, так это древний аэроплан  с  пропеллером.  Он
обладал преимуществом, которого мы лишены: мог медленно летать.
   - Вы бы еще по велосипеду затосковали, -  фыркнул  посол  за  неимением
лучшего аргумента.
   - Велосипед как раз у  нас  есть,  -  доложил  Грейдер.  -  У  десятого
инженера Гаррисона.
   - И он привез его с собой?
   - Он его повсюду с собой таскает. Поговаривают, что он даже спит с ним.
   - Космонавт на велосипеде? - посол громко высморкался. - Я полагаю,  он
получает наслаждение от чувства огромной скорости, развиваемой этим  видом
транспорта, приходит в экстаз от гонки через космос.
   - Не могу знать, ваше превосходительство.
   - Вызвать сюда этого Гаррисона. Пошлем психа ловить психов.
   Грейдер моргнул, подошел к микрофону и объявил:
   - Десятому инженеру Гаррисону немедленно прибыть в навигаторскую.
   Гаррисон прибыл через десять минут. Ему пришлось  прошагать  почти  три
четверти мили от двигателя. Это был худой человечек с темными  обезьяньими
глазками и с такими ушами, что при попутном ветре ему можно было  не  жать
на педали. Посол изучал его с любопытством  зоолога,  увидевшего  розового
жирафа.
   - Мне стало известно, что вы обладаете велосипедом.
   Гаррисон ответил осторожно:
   - Сэр, в инструкциях не сказано ничего, что...
   - К чертям инструкции, - сделал нетерпеливый жест посол. - Мы оказались
в идиотской ситуации, и выпутываться из нее придется по-идиотски.
   - Так точно, сэр.
   - Поэтому я хочу  дать  вам  поручение.  Поезжайте  в  город  на  своем
велосипеде, найдите мэра,  шерифа,  самую  большую  шишку,  или  верховное
ничтожество, или кто там у них  есть.  И  передайте  ему  мое  официальное
приглашение на ужин. Ему и  всем  официальным  лицам,  которых  он  сочтет
нужным с собой привести. С женами, разумеется.
   - Слушаюсь, сэр.
   - Партикулярное платье, - добавил посол.
   Гаррисон выставил вперед одно ухо, опустил другое и сказал:
   - Прошу прощения, сэр?
   - Могут одеваться как хотят.
   - Понятно, сэр. Мне можно отправляться прямо сейчас, сэр?
   - Немедленно. Возвращайтесь как можно скорее и доставьте мне ответ.
   Неуклюже  откозыряв,  Гаррисон  вышел.  Его  превосходительство  удобно
раскинулся в кресле, игнорируя взгляды присутствующих.
   - Только и всего. - Посол вытянул из ящика длинную сигару  и  тщательно
откусил кончик. - Если мы  не  можем  подобрать  ключ  к  их  головам,  то
подберем к желудкам. - Он хитро сощурился. -  Капитан,  проследите,  чтобы
выпивки было вдоволь. И покрепче. Венерианский  коньяк  или  что-нибудь  в
этом роде. Час за обильным столом, и языки развяжутся.  Мы  их  потом  всю
ночь остановить не сможем.  -  Посол  закурил  сигару  и  с  удовольствием
затянулся.  -  Старый   испытанный   дипломатический   прием:   незаметное
обольщение путем набивания желудка. Всегда  срабатывает  безотказно,  сами
увидите.

   Энергично давя на педали, десятый инженер Гаррисон въехал на улицу,  по
обеим сторонам  которой  стояли  маленькие  дома,  окруженные  аккуратными
садиками. Пухленькая, миловидная женщина подстригала в одном из них газон.
Он подкатил к ней, вежливо прикоснувшись пальцами к пилотке.
   - Прошу прощения, мэм. Кто у вас в городе самый большой человек?
   Она обернулась, скользнула по нему взглядом и указала ножницами ка юг.
   - Джефф Бэйнс. Первый поворот направо, второй налево. У него кулинарная
лавка.
   - Спасибо.
   Он двинулся дальше. Первый поворот  направо.  Он  объехал  грузовик  на
резиновых колесах, стоящий у угла. Второй налево. Трое ребятишек тыкали  в
него пальцами, хрипло вопя, что заднее колесо его велосипеда  вихляет.  Он
нашел  лавку,  прислонил  велосипед  педалью  к  обочине  и  похлопал  его
ободряюще, прежде чем войти и взглянуть на Джеффа.
   А посмотреть было на что. У Джеффа было четыре подбородка, шея  объемом
в двадцать два дюйма и выпирающее  на  пол-ярда  брюхо.  Простой  смертный
запросто мог  нырнуть  в  одну  штанину  его  брюк,  не  снимая  при  этом
акваланга. Без сомнения он действительно был  самым  большим  человеком  в
городе.
   - Хочешь чего-нибудь? - извлек Джефф вопрос откуда-то из глубины  своей
утробы.
   - Да не совсем. - Десятый инженер  Гаррисон  окинул  взглядом  обильные
запасы еды, и ему пришло в голову, что если ее всю к вечеру  не  раскупят,
то вряд ли выкинут кошкам. - Я ищу определенного человека.
   - Вот как. Я-то сам держусь обычно от таких подальше, но у каждого свой
вкус. -  Джефф  подергал  толстую  губу,  собираясь  с  мыслями,  а  потом
предложил: - Почему бы тебе не обратиться к Сиду Вилкону на Дэйд-авеню? Он
самый определенный из всех людей, которых я знаю.
   - Я не совсем это имел в  виду.  Я  хотел  сказать,  что  ищу  человека
особенного.
   - Так какого же рожна ты не скажешь  прямо?  -  Поразмыслив  над  новой
проблемой, Джефф Бэйнс предложил: - По этой части годится Тод Грин. Ты его
найдешь в обувной мастерской на углу. Он-то  уж  точно  особенный.  И  еще
какой!
   - Вы меня не понимаете, - объяснил Гаррисон. -  Я  охочусь  за  большой
шишкой, чтобы пригласить его откушать.
   Усевшись на высокий табурет, со всех сторон которого его  тело  свисало
не меньше чем на фут, Джефф Бэйнс окинул Гаррисона любопытным  взглядом  и
сказал:
   - Что-то здесь не то. Во-первых,  тебе  придется  не  один  год  искать
человека с шишкой, особенно если тебе  обязательно  нужна  именно  большая
шишка. И какой смысл тратиться на него только из-за этого?
   - Тратить что?
   - По-моему, это само собой разумеется. Об нужно устраивать  так,  чтобы
им гасить старый об. Разве нет?
   - Разве? - Гаррисон даже закрыл рот. Мозг  его  пытался  разобраться  в
странном вопросе: как устраивать об?
   - Ты стало быть, не знаешь? - Джефф Бэйнс зевнул. - Слушай, это на тебе
что, униформа, что ли?
   - Да.
   - Самая что ни на есть настоящая униформа?
   - Конечно.
   - А, - сказал Джефф. - На этом-то я и купился: пришел ты один,  сам  по
себе. Если бы вы приперлись целой оравой, да еще одинаково  одетые,  я  бы
сразу понял, что это униформа. Ведь в этом и есть  смысл  униформы,  чтобы
все были одинаковые. Так, что ли?
   - Должно быть, так, - согласился Гаррисон, никогда раньше над  этим  не
задумывавшийся.
   - Значит, ты с того корабля. Я мог бы и  сразу  догадаться,  да  что-то
туго соображаю сегодня. Но никак уж не ожидал увидеть кого-нибудь из  вас,
шатающегося в одиночку на этой штуке с педалями.  Это  о  чем-то  говорит,
разве нет?
   - Да, - сказал Гаррисон, поглядывая в сторону велосипеда, проверяя,  не
увел ли его кто, пока хозяину заговаривают зубы. Машина была на  месте.  -
Это о чем-то говорит.
   - Ну ладно, выкладывай, зачем пришел.
   - Да я же все время пытаюсь объяснить. Меня послали, чтобы...
   - Послали? - Глаза Джеффа полезли на лоб. - Ты хочешь сказать,  что  ты
действительно позволил кому-то дослать тебя?
   Гаррисон уставился на него:
   - Конечно. А почему нет?
   - Кажется, я наконец понял, - сказал Джефф, и его  обескураженное  лицо
мгновенно прояснилось. - Ты  меня  просто  сбил  с  толку  своей  странной
манерой выражаться. Ты хочешь сказать, что имеешь об?
   В отчаянии Гаррисон спросил:
   - Да что это такое - об?
   - Он не  знает,  -  прокомментировал  Джефф  Бэйнс,  вперив  в  потолок
молитвенный взгляд. - Он даже этого не знает! - И отрешенно вздохнул. - Ты
случаем не голоден?
   - Скоро буду.
   - Лады. Я, конечно, мог бы тебе сказать, что такое об, но сделаю лучше.
Я тебе покажу, что это такое. - Джефф сполз с табурета  и  переместился  к
задней двери. - Не знаю даже, с  чего  это  я  должен  стараться  и  учить
уму-разуму человека в униформе. Так разве что, от скуки. Иди за мной.
   Гаррисон покорно последовал за ним во двор.  Джефф  Бэйнс  показал  ему
груду ящиков:
   - Консервы. - Потом показал на склад рядом.  -  Вскрой  ящики  и  сложи
консервы в складе. Тару сложи во дворе. Хочешь - делай, хочешь -  нет.  На
то и свобода, не так ли?
   Он потопал обратно в лавку.
   Предоставленный самому себе, Гаррисон почесал  уши  и  задумался.  Дело
пахло каким-то розыгрышем. Кандидата Гаррисона искушали сдать  экзамен  на
диплом сопляка. Но, с другой стороны, стоило посмотреть,  в  чем  дело,  и
перенять трюк. И вообще, риск - благородное дело. Поэтому он и сделал все,
как было сказано. Через двадцать минут энергичного  труда  он  вернулся  в
лавку.
   - Так вот, - объяснил Бэйнс, - ты сделал что-то для меня.  Это  значит,
что ты на меня  имеешь  об.  За  то,  что  ты  для  меня  сделал,  я  тебя
благодарить не буду. Это ни  к  чему.  Все,  что  я  должен  сделать,  это
погасить об.
   - Об?
   - Обязательство. Я тебе обязан. Но зачем тратиться  на  длинное  слово,
когда и короткого хватает? Обязательство - это об. Я с ним обхожусь  таким
путем: здесь через дом живет Сет Вортертон.  Он  мне  должен  с  полдюжины
обов. Так что я погашу об тебе и дам возможность  один  об  погасить  Сету
следующим образом: пошлю тебя к нему, чтобы  он  тебя  покормил.  -  Джефф
нацарапал что-то на клочке бумаги. - Отдашь это Вортертону.
   Гаррисон уставился  на  записку.  Очень  небрежным  почерком  там  было
написано: "Накорми этого обормота".
   Несколько ошарашенный, он выбрался за порог, остановился у велосипеда и
перечитал записку.  "Обормот",  -  гласила  она.  А  на  корабле  подобное
выражение многих бы привело в  ярость.  Но  внимание  Гаррисона  привлекла
витрина через дом от лавки Джеффа. Она ломилась от яств, а над ней  висела
вывеска из двух слов: "Харчевня Сета". Приняв (не без подстрекательства со
стороны желудка) твердое решение, инженер вошел в харчевню, все еще сжимая
записку в руке, как смертный приговор. С порога его встретил запах кушаний
и звон  посуды.  Он  подошел  к  мраморному  столику,  за  которым  сидела
сероглазая брюнетка.
   - Вы не против? - вежливо осведомился он, опускаясь в кресло.
   - Против чего? - Ее взгляд обследовал уши Гаррисона, как будто они были
чем-то особенным. - Детей, собак, старости или прогулок под дождем?
   - Вы не против того, чтобы я здесь сидел?
   - Посмотрим, как мне это понравится. На то и свобода, не так ли?
   - Ну да, - сказал Гаррисон, - конечно.
   Пока он думал, чтобы еще сказать, появился худенький человечек в  белой
куртке и поставил перед ним тарелку с жаренным  цыпленком  и  гарниром  из
трех сортов неизвестных Гаррисону овощей. Содержимое тарелки привело его в
изумление. Он и не помнил, когда в последний раз видел жаренного  цыпленка
или когда ел овощи, кроме как в порошке.
   - В чем дело? - спросил официант, не понявший, почему клиент  уставился
на тарелку пораженным взглядом. - Не нравится?
   - Нравится. - Гаррисон отдал ему записку. - И еще как.
   Взглянув на нее, официант крикнул кому-то, почти  невидимому  в  струях
пара за стойкой:
   - Ты погасил Джеффу еще один.
   И разорвал бумажку в мелкие клочки.
   - Быстро это ты, - прокомментировала брюнетка, кивая на полную тарелку.
- У кого-то об тебя накормить, и ты его сразу отоварил, так что все квиты.
А мне придется за мой обед мыть посуду или  погасить  какой-нибудь  об  за
Сета.
   - Я перетаскал груду ящиков с консервами. - Гаррисон взял нож и  вилку,
чувствуя, как у него слюнки потекли. На корабле ножей  и  вилок  не  было:
когда питаешься пилюлями и порошками, столовые приборы просто ни к чему. -
А здесь особого выбора нет? Ешь, что дают?
   - Есть, если имеешь об на Сета. Тогда он  должен  в  лепешку  для  тебя
разбиться. Так что, вместо  того  чтобы  полагаться  на  судьбу,  а  потом
жаловаться, сделал бы лучше что-нибудь для него.
   - Я не жалуюсь.
   - А это твое право. На то и свобода, не так ли? - Девушка  поразмыслила
немножко, потом добавила: - Не так уж часто  бывает,  чтобы  Сет  мне  был
обязан. Но когда такое случается, я требую  ананасного  мороженого,  и  он
летит на всех парах. А когда я ему обязана, бегать приходится мне.
   Ее серые глаза вдруг сузились от неожиданной догадки.
   - Ты слушаешь, как будто это все тебе в диковинку. Ты нездешний?
   Он кивнул, поскольку рот его был набит цыпленком. Прожевав, добавил:
   - Я с того корабля.
   - Ничего себе! - На лице девушки сразу же появилось ледяное  выражение.
- Антиганд! Кто бы мог подумать, ты же выглядишь почти по-человечески.
   - Всегда гордился этим  сходством.  -  Вместе  с  ощущением  сытости  к
Гаррисону возвращалось чувство юмора.
   Снова подошел официант.
   - Что есть из питья? - спросил Гаррисон.
   - Дис, двойной дис, шемак и кофе.
   - Кофе. Черный и большую чашку.
   - Шемак вкуснее, - посоветовала брюнетка, когда официант отошел. - Но с
чего, собственно, я тебе буду подсказывать?
   Кофейная кружка была объемом в пинту. Поставив  ее  на  стол,  официант
сказал:
   - Поскольку Сет погашает свой об, то выбирай сам, что тебе  на  десерт?
Яблочный пирог, импик, тертые тарфельсуферы или канимелон в сиропе?
   - Ананасное мороженое.
   Официант  моргнул,  укоризненно  посмотрел  на  брюнетку  и  пошел   за
мороженым.
   - Угощайтесь, - подвинул Гаррисон тарелочку через стол.
   - Это твое.
   - Не могу даже пробовать.
   Он откусил еще кусок цыпленка, помешал  ложечкой  кофе  и  почувствовал
себя в ладах со всем миром.
   - В меня больше не влезет. Давай угощайся, и черт с ней, с талией.
   - Нет. - Девушка решительно отодвинула лакомство обратно. - Если я  его
приму, то буду тебе обязана.
   - Ну и что с того?
   - Я не позволяю чужакам делать меня им обязанной.
   - Ну и правильно. Очень с твоей стороны разумно, - одобрил Гаррисон.  -
Чужаки часто бывают со странностями.
   Мороженое опять передвинулось на ее сторону стола.
   - Если ты полагаешь, что я на тебя буду иметь за это об, то  ты  можешь
погасить его  вполне  пристойным  образом.  Все,  что  мне  нужно,  -  это
некоторые сведения. Где мне найти самую важную птицу в городе?
   - Иди к Алеку Питерсу, он живет на десятой улице.  -  С  этими  словами
брюнетка запустила ложечку в тарелку.
   - Спасибо. А то я уже начал думать, что здесь все придурковатые.
   Гаррисон допил кофе и лениво откинулся на  спинку  кресла.  Непривычная
сытость обострила его мыслительный процесс,  ибо  через  минуту  лицо  его
затуманилось подозрением, и он спросил:
   - А у этого Питера что, птицеферма?
   - Конечно, -  переводя  от  удовольствия  дух,  она  отодвинула  пустую
тарелку.
   Тихо простонав, Гаррисон сообщил ей:
   - Я ищу мэра.
   - Это еще что такое?
   - Человек номер один. Большой босс, шейх, пахан Или  кто  у  вас  здесь
есть.
   - Я так ничего и не поняла, - сказала девушка в непритворном изумлении.
   - Человек, который руководит городом. Ведущий гражданин.
   - Объясни, пожалуйста, - сна честно пыталась ему помочь. - Кого или что
этот гражданин должен вести?
   - Тебя, Сета и всех остальных. - Гаррисон описал рукой круг  для  вещей
убедительности.
   Нахмурившись, брюнетка спросила:
   - Куда он должен вести?
   - Куда бы вы ни шли.
   Девушка обратилась за помощью к официанту:
   - Мэтт, мы куда-нибудь идем?
   - Откуда мне знать?
   - Тогда спроси Сэта.
   Официант исчез и тотчас вернулся.
   - Сэт сказал, что он идет домой в шесть часов, а тебе что до этого?
   - Его кто-нибудь ведет?
   - Рехнулась что-Ли? - спросил Мэтт. -  Дорогу  домой  он  знает,  да  и
трезвый к тому же.
   Гаррисон вмешался в разговор:
   - Слушайте, я не понимаю, почему это все так сложно. Вы только  скажите
мне, где я могу найти какое-нибудь  официальное  лицо,  любого  чиновника,
начальника полиции, городского казначея, или на худой конец, хоть мирового
судью?
   - Что такое "официальное лицо"? - спросил в изумлении Мэтт.
   - Что такое "мировой судья"? - добавила брюнетка.
   Голова у Гаррисона пошла кругом, и он решил зайти с другой стороны.
   - Предположим, - сказал он Мэтту, - что ваше заведение  загорится.  Что
вы все тогда будете делать?
   - Раздувать пожар, - ответил Мэтт, не считая нужным скрывать,  что  эта
беседа ему осточертела. Он вернулся к  стойке  с  видом  человека  слишком
занятого, что тратить время на всяких недоумков.
   - Он будет его гасить, - сообщила брюнетка. - Что  же  еще,  по-твоему,
ему делать?
   - А если он один не справится?
   - Тогда позовет других на помощь.
   - А они помогут?
   - Конечно, - заверила она, глядя на  инженера  с  жалостью,  -  кто  же
упустит такой случай заработать об?
   - Похоже, что так. - Гаррисон чувствовал себя  прижатым  к  стенке,  но
сделал последнюю попытку. - Но  все-таки,  что  случится,  если  пожар  не
удастся погасить?
   - Тогда Сэт вызовет пожарную команду.
   - Ага, значит, есть все-таки пожарная команда. Это я имел ввиду,  когда
спрашивал об официальных организациях. Это-то мне  и  нужно.  Ну-ка  скажи
мне, как найти пожарное депо?
   - Конец Двенадцатой улицы. Ты его не сможешь не заметить.
   - Спасибо, - Гаррисон вскочил и помчался  вперед.  Пожарное  депо  было
большим зданием, в котором содержались четыре раздвижные лестницы, водомет
и два мощных насоса - все моторизованное, на шасси с  толстыми  резиновыми
колесами. Внутри Гаррисон столкнулся нос к носу  с  маленьким  человечком,
одетым в чересчур просторный комбинезон.
   - Ищешь кого? - осведомился человечек.
   - Брандмейстера.
   - Это еще кто?
   Уже  наученный  опытом,  Гаррисон  разговаривал  так,  как  будто   его
собеседник был ребенком.
   - Слушайте, мистер, это ведь пожарная команда. Кто-то ею командует. Кто
то же руководит всем балаганом,  заполняет  бумаги,  нажимает  на  кнопки,
повышает в чине, увольняет, приписывает себе все заслуги,  валит  вину  на
других и вообще хозяйничает. Он во всей ораве  самый  важный,  и  все  это
знают. - Палец Гаррисона уперся человеку в грудь. - И он  тот  человек,  с
которым я намерен поговорить, чего бы мне это ни стоило.
   - Ни один человек не  может  быть  важнее  другого.  Такого  просто  не
бывает, а ты, по-моему, спятил.
   - Думай, что хочешь, но я тебе говорю, что...
   Хриплый звон колокола прервал фразу.  Двадцать  человек,  выросшие  как
будто из-под земли, в  мгновение  ока  заняли  свои  места  на  машинах  с
лестницей и насосом, и машины  выкатились  на  улицу.  Единственной  общей
деталью в их туалетах были плоские, похожие на тазики каски.  Во  всем  же
остальном они  демонстрировали  глубины  падения  портновского  искусства.
Человечек в комбинезоне, одним бравым прыжком догнавший насос, скрылся  из
поля зрения за  спинами  толстого  пожарного,  перетянутого  кушаком  всех
цветов радуги, и тощего, щеголяющего юбкой желто-канареечной  окраски.  Их
опоздавший коллега, украшенный сережками в форме маленьких  колокольчиков,
отчаянно  преследовал  машину,  пытался   ухватиться   за   задний   борт,
промахнулся и грустно посмотрел вслед удаляющейся  бригаде.  Потом  побрел
обратно, раскачивая каску на руке.
   - Везет как утопленнику, -  сообщил  он  обескураженному  Гаррисону.  -
Лучшая тревога года. Горит винзавод. Чем быстрее  ребята  туда  доберутся,
тем  больше  об.  -  При  этой  мысли  он  облизнулся,  садясь  на   бухту
брезентового шланга. - Но, может, оно и лучше для здоровья, что я опоздал.
   - Объясни мне, - стоял на своем Гаррисон, - как ты  себе  обеспечиваешь
жизнь?
   - Что за вопрос?  Ты,  по-моему,  и  сам  видишь.  Работаю  в  пожарной
команде.
   - Это я знаю. Но кто тебе платит?
   - Платит?
   - Ну, деньги дает за работу?
   - Странно ты выражаешься: что такое деньги?
   Гаррисон почесал череп, чтобы усилить приток крови к мозгу.  Что  такое
деньги? Ничего себе. Он решил попробовать другой подход.
   - Предположим, твоей жене нужно новое пальто. Где она его возьмет?
   - Пойдет в лавку, которая обязана пожарным. Взяв  пальто,  она  погасит
пару-другую обов.
   - А что, если в лавках, торгующих одеждой, пожаров не было?
   - Братец, да откуда ты такой темный взялся? Почти  каждая  лавка  имеет
обы пожарным. Если они не дураки, то каждый  месяц  выделяют  определенное
количество обов. Для страховки. Предусмотрительные они, понял? В  какой-то
мере они и наши обы имеют, так что,  когда  мы  несемся  их  спасать,  нам
приходится гасить обы  им,  прежде  чем  получим  на  них  новые.  Это  не
позволяет нам злоупотреблять. Вроде бы сокращает задолженность лавочников.
Толково, правда?
   - Может, и да, но...
   - Я понял наконец, -  перебил  абориген,  сузив  глаза.  -  Ты  с  того
корабля. Ты - антиганд.
   - Я с  Терры,  которая  когда-то  называлась  Землей,  -  с  подобавшим
достоинством сказал Гаррисон. -  Более  того,  первые  поселенцы  на  этой
планете тоже были землянами.
   -  Будешь  меня  истории  учить?  -  Пожарный  ехидно   рассмеялся.   -
Ошибаешься, пять процентов из них были марсианами.
   - Марсиане тоже произошли от земных поселенцев, - парировал Гаррисон.
   - Ну и что? Это было черт знает как давно. Все меняется, если ты раньше
этого не знал. На этой планете нет уже  ни  марсиан,  ни  землян.  Мы  все
ганды. А вы, которые суете свой нос, куда вас не просят, антиганды.
   - Мы вовсе не анти что-то, насколько мне известно. С чего  ты  все  это
взял?
   - Зассд, -  ответил  его  собеседник,  неожиданно  решивший  прекратить
дискуссию. Он перебросил каску в другую руку и плюнул на пол.
   - Что?
   - Что слышал. Катись на своем драндулете.
   Так отчаявшийся Гаррисон и сделал. Расстроенный, он покатил обратно  на
корабль.